Each span on which humanity is advancing is worth the flow of   blood.
Is it too expensive? Isn't the life of an individual as valuable as the  life of an entire generation?
After all, each individual person - the whole world, born and dying
with him, under each tombstone - the  history of the whole world.

[indent] Фонари. Кажется всё утопает в жёлтом цвете. Энни подобно ребёнку, не сводит взгляд с них. Мелькают. Заставляя прикрыть глаза. Нью-Йорк двигается медленно. Всё гудит. Нью- Йорк едет по домам, мы же наоборот в него. Туннель Линкольна сейчас не так забит поэтому, движение очень даже быстрое. В салоне тишина, это даже напрягает, в свете проезжающих фар машин, что то и дело освещают нас под разным углом. Он пытается даже поострить придать немного живости в машине. Энни ему даже за благодарна, она не знает, что говорить. Наверное её запал закончился там возле дома и поэтому ей как-то сложно ответить на его вопрос. Она улыбается, кратко и слишком незаметно. Не люблю  больницы и Аллан тоже. Дядю Аллана Энни знала задолго, чем саму Тину. Да, так бывает, если ты знакомишься с другом отца, который часто бывает на вечерах в доме у родителей. Правда, потом он был чаще у деда, недопонимания. Кажется Аллан даже ушёл из его хедж-фонда из-за проблем со службой внутренних доходов, а затем и федеральной монопольной службой, около года назад. Энни не разбиралась в происходящем, но это явно должно было повлиять на Аллана. Отец в последнее время работает, и не контактирует с Аллом поэтому вряд ли бы реши вырваться к Тине, скорее отделавшись звоном, послав деда с его гольф клуба. Большие корабли не тонут, хотя кто это говорил.

[indent] -  Именно он тогда, в тот день привёз меня в больницу, когда мама погибла., - почему то сказав больше, чем следовало, замолкает. Тяжело вздохнув произнесла всё это Энни, крутя кончик языка во рту, пытаясь подобрать слова, а потом тихо шепча едва ли. - Он и тогда не любил больницы. Кажется, в этот момент тишина окончательно пудовым свинцом падает в салоне, окутывая её вопросами и недосказоностями. Благо мы доезжаем быстро. Может не настолько быстро, но ей это было не так заметно. Только был дом, потом жёлтые фонари на столбах, что так переключались монотонно и вот открылась дверь машины, Реджи помог выбраться с неё, сразу направляясь в приемное отделение. Вокруг постоянно приезжают скорые. Мне кажется моя нелюбовь к этим местам явная, и если бы Нолан так не спешил и дать подумать, то я бы стояла на улице ещё долго, но он так быстр, что приходиться следовать за ним вовнутрь. В горле комок, пустота и какая-то безнадёга. Жизнь Энни так часто раньше была связана с этими местами, что холод пробирал её изнутри. Он что-то говорит с девушкой о страховки. - Я не думала, что всё так плохо,- с неким непонимание обстоятельств в голосе говорит Энни. Реджи просит позвонить Джеку, чтобы он ехал сюда. Энни соглашается как можно быстрее, покидая приёмный покой, когда её чуть не сбивает бригада медиков с совсем почти ребёнком на каталке. Дорогу. Отойдите. Огнестрел, скорее не один и следовательно куча крови, что выплескивается вверх. Девушка отворачивается, ускоряя шаг, чтобы преодолеть чёртов коридор смерти. Она понимала, что у Аллана проблемы, но чтобы даже со страховкой. Судебные тяжбы — это сложный процесс, особенно когда обвинения  в фальсификации сделок.

[indent] Она набирает Джека, смотря на суматоху, что вокруг, пытаясь стереть с рукава шифоновой блузки пятно крови, что видимо, попало каким-то образом на неё только что. Вместо этого, оно растирается, захватывая всё большую часть блузки. Энни нервничает, расчёсывая руки. Находиться у входа совсем нет желания, этот центр один из лучших, но сегодня он приёмный и тут настоящий кромешный ад. Как впрочем и всегда, но сейчас тут все — от наркоманов, до огнестрела везли сюда, чертовски безумная обстановка. Стук каблуков, быстрй по кафельной плитке на полу отдаётся у неё в голове перебивая плач ребёнка на руках. Тут же рядом в холле цветы и шарики и плачущие люди и ожидающие помощи. Лампы на потолке слишком яркие, от этого белые халаты слепят. Реджи всё ещё, что-то говорит с девушкой в приёмном отделении.

[indent] - Он уже едет, - взволнованно, но более спокойно говорю я, смотря на недавнего знакомого, который тут решает всё, словно ему не впервой. Он что-то подписывает и наконец-то освобождается от всего этого. -Спасибо, извини, что не сделал сам,
[indent] - Да ничего, - говорю практически сразу. Я принесу кофе. Озноб не прекращается. Всё так сложно. Даже у кофейного автомата очередь. Энни не спросила, какой Нолан любит кофе. Совсем вылетело из головы, а возвращаться совсем не хотелось. Сейчас просто не до этого Энни берёт два стаканчика какао, так по-детски, но сахар-глюкоза, а им это может пригодиться, особенно когда ничего неясно и Аллан на обследовании.

[indent] Возвращаясь к Реджи, протягивая ему стаканчик и присаживаясь рядом. Ситуация аналогична, той что в беседка, она что-то ему протягивает выпить. Осталось еще третий раз повторить что ли. Не с того, не сего улыбаясь слегка под нос. Внутри чертовски тошно, даже пара глотков  какао не делают эту жизнь ярче. Подтягиваю ноги на стул, положив голову на плечо Реджи. Горячий напиток хоть немного согрел. Даже не думаю о пропущенном приёме лекарств и том, что всё это чертовски противно, проводить время в ожидание Джека или врачей. - Какой твой следующий город?- он меняет тему. Может и правильно. Страна, - прикрываю взгляд удобнее, положив голову на его плечо, что вечно съезжает вниз. Франция - Париж, потом уже по Европе. Амстердам и Берлин, но это через две недели. Пока я тут. - Наверное, меня слишком долго не было в Нью-Йорке. Не стоило вообще приезжать в пустую квартиру. Вечно потом хочется с неё уйти, а в итоге оказываешься в подобных местах, - произношу с досадой. Сейчас везли совсем мальчишку, - показывая на запачканную блузку кровью. Там был огнестрел, кровь каким-то образом выплеснула на меня. Что за день такой. Он совсем практически ребёнок, а с ним конвой полиции. Это вообще законо? Или они считают, что он убежит? - преслушиваясь к дыханию Реджи. С дырой в шее? Мне интересно, что произошло, - на этой ноте каким-то внутренним чутьём о том, что к нам идёт врач. А ты кем работаешь, ну или как проводишь её?- всё, что успеваю спросить я, когда врач всё же подходит к нам. Он не спешит говорить, все же мы не являемся родственниками Аллана. В этот момент появляется Джек, весь уставший. Он явно очередной раз попал в пробку мечась между госпиталями.

[indent] Врач произносит фамилию Джека, муж тины кивает, пытаясь отдышаться. Аллан перевели в операционную. Инфаркт. Операция будет достаточно долгой. Если будут новости я сообщу или медсестра с кардиологии. Он уходит, оставляя за собой тишину. Реджи поднимается со стула и они куда-то идут на улицу с Джеком.  Я же занимаю его место, засыпая на стуле. Джек вообще не выпускает сигарету по любому поводу, это заметно, по вечному аромату табака от него. О чём они говорили и как долго, я не знаю. Чувствую лишь лёгкое прикосновение Реджи к плечу, приподнимаясь со стула освобождая ему место. Внутри всё ещё сжато и  всё что хочется это виски с кофе или что покрепче, что-то что поможет забыться, но тут только кофе автомат.
[indent] - Я останусь- говорит Джек. Спасибо ребята.
[indent] - Да нет нам. То есть мне несложно остаться, - говорю я, переиначивая свою фразу ибо по какой-то глупой причине решила все и за Реджи. Протирая глаза. На улице явно уже близиться всё к утру.
[indent] - Всё будет длиться пять или шесть часов Энни, Джек устал, это заметно.
[indent] - Прекрати. Ты его не знаешь. Он будет рад, если я останусь. Ведь он тоже был тогда со, - меня перебивает Реджи, словно пытаясь заткнуть. Наверное и правильно.
[indent] - Я позвоню, - говорит Джек, - смотря на Реджи. Мне не удаётся поспорить с ним или переубедить Джека. Это всё так угнетает и кроме безнадёга, ещё бы и злость могла кипеть будь хоть немного сил. Но их нет.
[indent] - Отвезёшь меня домой или вызовешь такси? - смотрю на Реджи. Если отвезёшь с меня кофе с ментоловым ромом. За этот отрезок времени, я так и не дала ему номер, не узнала, кто он. Этот человек казался слишком закрытым при всей своей приветливости и открытости. Сейчас все, что было днём не казалось мерзким. Наверное об этом говорила Тина называя его практическим мудаком. Да, практическии важное слово в его ситуации. Людей в приемном становиться чуть меньше, где мы стоим слишко тускло и это вгоняеет в легкую сонливость.  Видимо это слишком сложно пытаться узнать этого человека, мой взгляд падает на Нолана, что берет меня пол локоть и мы явно движимся к выходу, после того, как он перекидываеться парой слов с Джеком на последок.